«Тире длиною в Жизнь»

Опубликовано 25.11.2020 14:49

«Тире длиною в Жизнь» - так назвала свое детище, рассказ о своей судьбе, Барановская Раиса Серафимовна, получатель социальных услуг отделения социального обслуживания на дому МБУ АР «Центр социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов» хутор Ленина.

«Что остается после человека, когда он, приблизившись к финишной черте, пересекает ее? Две даты. А между ними – тире. В этом – то тире и заключается вся его жизнь. И каждому человеку хочется, чтобы это тире было как можно длиннее, и мы стараемся отодвинуть вторую дату подальше. На помощь приходит здоровый образ жизни, врачи, юмор, дети, внуки... А режиссер – постановщик фильма под названием «Жизнь» - Судьба тут как тут и посылает нам то голубую, то розовую, то черную, то белую, то серую полосу.  

Услужливая память выхватывает один за другим кадры из этого фильма.

В далеком 1938 году в семье рабочего одного из Константиновских заводов (Константиновка – промышленный Украинский городок в Донецкой области) родился четвертый ребенок (всего же в семье было шестеро детей и только четверо выжило). Девочку по желанию старших детей назвали Раей. Выпало ей голодное и босоногое детство на оккупированной территории Ростовской области, куда семья переехала перед войной в станицу Ольгинскую. Ее отец работал шофером, на второй день войны, 23 июня, он уже находился в Аксайском райвоенкомате и был мобилизован на борьбу с ненавистным врагом и на спасение раненых солдат, ибо был как водитель прикомандирован к подвижному полевому госпиталю ППГ2418.

Когда приходили весточки с фронта (треугольники) , исписанные химическим карандашом, дети окружали мать и ждали, когда она , обтерев руки фартуком , будет вслух читать: «Здравствуйте, дорогая жена Вера Ивановна и мои любимые детки! Посылаю вам горячий привет с фронта…» А дети выискивали, где написано именно его имя и удивлялись, что некоторые слова затушеваны черным. Только став взрослыми, поняли, военная цензура затушевывала названия населенных пунктов, откуда послано письмо или фамилии командиров и т.д.

По совету отца семья перебралась из ст. Ольгинской в более глухое место – хутор Полячки Кагальницкого раойна к отцовской сестре, но у нее не получилось разместиться, поэтому колхозное начальство позволило поселиться в бригадной хате, где обычно ночевали скотники и грелись сторожа. Когда хутор заняли немцы, в этой хате они устроили кухню, т.к. посередине большой комнаты была печь. Один угол комнаты они превратили в склад – почти до потолка буханки хлеба, предмет зависти детей.

У четырехлетней девчушки отложилось в памяти, как немец – повар пек блины на громадной сковороде и , держа в руке аппетитный румяный блин, дразняще звал: «Киндер! Киндер!» А лишь те подходили, он, помахав блином перед голодными детишками, с ухмылкой отправлял его себе в рот. Эта обида помниться до сих пор.

Немцы, румыны, итальянцы прошли через хутор и эту бригадную хату. И вот – наши! На пороге стоит высокий военный в командирской фуражке и смотрит на нас, белозубо улыбаясь. Мама бросается к нему, обнимает, целует, а мы кричим : «Папа!» Но это оказался просто земляк, уроженец Воронежской области, откуда родом были мои родители. А папа в это время спасал раненых в Сталинграде.    

Не забыть день, когда, демобилизовавшись, отец в конце лета 1945 года вернулся, наконец, к семье. «Я как чувствовала, что он сегодня придет, - рассказывала Вера Ивановна Барановская товаркам. – У меня было приготовлено и первое, и второе». А все блюда были приготовлены из щавеля с лебедой, первое – на воде, второе – на молоке … От таких воспоминаний слезы застилают глаза. Дети днями просиживали в траве , выбирая калачики, «козельчики» , самым вкусным лакомством была «кашка» - гроздья белой акации, душистые и сладкие. И неважно, что в них было полно мошек, тоже позарившихся на нектар.

Первое сентября 1945 года. Пора идти в первый класс. Мама сшила холщевую сумку, надела дочери через плечо, положила в нее огрызок карандаша (целого не было) и тетрадь из оберточной бумаги какого-то грязно-синего цвета. Зато в школе учительница раздала «настоящие тетради», правда, по восемь листов, без обложки (из довоенных остатков), фамилию ученика она написала на верхней строчке титульного листа. На первой странице писали палочки, потом буквы, а со средины тетради – цифры. Букварь был один на весь класс. За партой сидело четыре человека на скамье. Всю осень ходили на занятие босиком, так обуви не было, а ближе к холодам в школе выдали ученикам ботинки, размер которых превышал требуемый от 5 до 10 номеров. « Но мы радовались и берегли их. Помню, зимой на перемене все дети вышли во двор школы, всем хотелось прокатиться по льду. Ну и мне конечно. А рядом располагалась МТС (машинно-тракторная станция), где работал мой старший брат. Совсем взрослый, ему было 15 лет! Он подошел ко мне, увел с ледовой дорожки и строго сказал: « Ты что, думаешь, тебе снова дадут ботинки, когда ты протрешь подошвы?» Я все поняла и не обиделась. Зато ботинки мне служили до четвертого класса.

…40 учеников с первого по четвертый класс учились вместе. Урок вели сразу два учителя: Зоя Ивановна, участница ВОВ, без ноги, на костылях, и Александра Алексеевна, молодая, улыбчивая. Зимой приходя в класс, мы замечали, что пол чисто вымыт и по нему можно кататься – блестит лед. Сидели за партами одетыми как можно теплее, чернила замерзали в непроливайках.

В 1946 году в поисках более удобного места для учебы детей, отец облюбовал хутор Ленина. Тогда в нем была одна – единственная улица с не засыпанными окопами, с полураскрытыми хатами, окна которых порой были заложены саманом…

…Через семь лет школа осталась позади. Впрочем, и впереди она меня ждала тоже. Потому что окончив Азовское педучилище и проработав несколько лет в малокомплектных начальных школах Мечетинского района, я оказалась студенткой – заочницей историко-филологического факультета Ростовского (в бывшем Варшавского) университета.

Мелькают в воспоминаниях картины – кадры… Вот первоклассник Вася Дьяченко научился, наконец, складывать числа с переходом через десяток (типа 8+3,7+6…). Он кладет мне два кусочка сахара на учительский стол и говорит: « Это Вам, Вы же на большой переменке домой не бегали». Поступок ребенка тем трогательнее, если учесть, что шел1956 год и сахар был редкостью в колхозной лавке…

… А вот – свадьба. Барановский Василий Ефимович, ставший моим супругом, сдержал обещание делить и радости, и печали, быть опорой. Он помогал создавать лучший в районе кабинет русского языка и литературы, оформлять альбомы и планшеты, вести краеведческую работу, организовывать экскурсии и поездки с учениками…

…А вот мы в походе с семиклассниками, я учу их ходить по азимуту, и компас становиться любимым прибором моих ребят.

…А вот принесла в класс годовую подшивку « Литературной газеты», и старшеклассников не выманишь из кабинета…

…А вот на уроке русского языка изучаем случаи употребления запятой, и Женя Боева предлагает назвать урок «Этюд о запятой», так и записали в классном журнале.

…А вот девятиклассник Володя Чжен сдает мне сочинение « Запах трав донских», написанное в стихах!

… А вот долгожданная встреча с ветеранами – танкистами, совершившими в январе 1943 года исторический рейд в тыл врага и разгромившими Батайский аэродром.

…А вот мои десятиклассники в Ленинграде (1977год), встреча с родными Михаила Онучкина, чье имя носил отряд в пионерские годы, и в честь которого названа центральная улица в хуторе Ленина.

Всевозможные конкурсы, КВН-ы, уроки мужества, походы, кружки, экскурсии… - все это незабываемо, и потому кадры всплывают в памяти бесконечно. Это было недавно, это было давно…».

Раиса Серафимовна более сорока лет отдала школам – Ульяновской начальной, Донсвиноводской начальной, Истоминской начальной, Ленинской средней. Она всегда ощущала поддержку коллег ( очень благодарна инспектору, наставнику, учителю –Голотиной Наталье Михайловне) и родных.

Итог? Звания «Отличник прсвящения РСФСР», «Отличник народного образования СССР», «Учитель – методист», медаль «За долголетний добросовестный труд», «Почетный житель х.Ленина».

Все это дорого ей, но еще дороже – ее выпускники, ее «многочисленные» дети.   Письма полученные от них, их телефонные звонки, их посещения, их участие и помощь в трудных ситуациях.

Пока что жизнь – «тире» для этой прекрасной и неунывающей женщины Барановской Раисы Серафимовны, Слава Богу, продолжается! Она практически поборола свой недуг (последствия после полученной травмы ноги), который около года ограничивал ее свободу движения. Она стойко пережила тяжелую болезнь мужа (онкологию) и его уход из жизни. Как считает она сама, то: - «Жизнь продолжается благодаря ее памяти, оптимизму, вниманию и заботе ее дорогих детей (Марины и Сергея , их половинок), внуков (их шестеро), правнуков (их трое) и, конечно же, помощи социальных работников ».

Поздравляем Раису Серафимовну с днем матери!  Желаем крепкого здоровья и долголетия! Пусть тире будет ОЧЕНЬ длинным!